Причём лица детей, стоящих рядом с довольными собой добродетелями, не всегда закрывают. И при этом под фото значится: оказана помощь малообеспеченным, нуждающимся семьям…

И никто из чиновников, я больше чем уверена, не задумывается над тем, что ребёнок из-за этого может на всю жизнь получить психологическую травму, став объектом насмешек среди сверстников. Продвинутые нынче школьники тоже подписываются на официальные страницы госорганов в соцсетях и запросто могут увидеть подобные чиновничьи фотоотчеты со своими, к примеру, одноклассниками. Вряд ли ребёнку будет приятно, что его семья малоимущая, бедная и так далее и что он пришел с портфелем и в кроссовках, которые ему купил чужой дядя.

Бывают и казусы, когда мальчику, к примеру, дарят розовый порт­фель с феями и стразами или вручают ребёнку одежду на два, а то и три размера больше. Свидетелем такой ситуации, когда благотворители нарядили девочку в огромную кофту, подвернув рукава, была я сама. Девчушке, которой явно было неловко и обидно, пришлось в таком виде ещё и позировать для отчета на камеру.

Малообеспеченным, многодетным, матерям и отцам-одиночкам, детям, которых по разным причинам воспитывают бабушки и дедушки, безусловно, помогать надо. Дети в любом случае не виноваты, если семья оказалась в сложной жизненной ситуации. Что говорить, если некоторые школьники, когда пишут письма Деду Морозу (“Казпочта” делилась такими письмами с журналистами), просят у новогоднего волшебника не игрушку или телефон, а палку колбасы или рубашку на выпускной?..

Но, господа чиновники, берите пример с волонтёров! Они если и делают фото для отчета, то снимают обычно не своих подопечных, а то, что они им купили. И лишь для того, чтобы отчитаться перед людьми, которые откликаются на сбор средств, за каждую потраченную копейку.

К слову о волонтёрах. Эти люди, на мой взгляд, отчасти выполняют работу, которой должны заниматься соответствующие службы: определяют женщин, оказавшихся в трудной ситуации или пострадавших от домашнего тирана, в кризис­ные центры, при необходимости помогают людям восстановить или получить какие-то документы и так далее.

А ведь часто бывает так, что люди, особенно недавно переехавшие в областной центр из сельской местности, даже не знают, куда обратиться за помощью. Приведу конкретный пример. Скорая помощь прибыла на вызов к больному ребёнку в дачный массив. Глубокая осень. Холодно и на улице, и в захудалом домишке. В доме, как говорится, семеро по лавкам. Мать сквозь слезы говорит фельд­шеру, что муж её бросил, угля, дров нет... Медики, оказав помощь простывшему ребёнку, судорожно стали искать в интернете номера телефонов служб, которые могут помочь. А такие в Усть-Каменогорске есть. Центр поддержки семьи и детства, например. Или кризисный центр “Ульба”, где могут приютить на время. Родители, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, могут на день, как в садике, оставить своё чадо в доме ребёнка. Но кто об этом знает?! Наверняка немногие.

Вот бы куда направить энергию чиновников и полицейских: на двери подъездов, в частном секторе, дачных массивах, школах регулярно наклеивать, распространять листовки с номерами телефонов, куда можно обращаться за помощью. В том числе детям, которые, живя в неблагополучных семьях, голодают, считают нормой, когда их бьют и в принципе не знают, что у них есть какие-то права и возможность поделиться своими проб­лемами с посторонним человеком, который выслушает и постарается помочь. А о существовании уполномоченного по правам ребёнка даже не подозревают. И уж тем более не знают его номера телефона.

Ни одного полезного номера телефона я ни разу не видела ни в дачных массивах, ни на дверях подъездов общежитий, где процент неблагополучных семей достаточно большой.

Елена СУПРУНОВА, журналист