Впервые с начала этого процесса Куандык БИШИМБАЕВ, любящий и умеющий глаголить, читал текст своего выступления с листа. Когда он поднимал голову, то, возможно, натыкался на собственное отражение в пуленепробиваемом стекле, ограждающем скамью подсудимых от зала, где проходят судебные заседания.

Говорил Бишимбаев не об убийстве своей спутницы жизни Салтанат НУКЕНОВОЙ, а о ненависти, непонятно почему — для него, естественно — вдруг обрушившейся на его человеческую суть.

— Наверное, нет в нашей стране человека, который так или иначе не был бы знаком с этим делом, — читал подсудимый. — Я осознавал, что с учетом развернутых в соцсетях и в СМИ кампаний по разжиганию ненависти ко мне, искажения обстоятельств дела, очернения меня и моей семьи, — я рискую, что любой присяжный будет заранее предубежден против меня. Несмотря на это, я и мои защитники решили пойти на открытый для СМИ суд и с участием присяжных заседателей.

Весь этот процесс – открытый, публичный, по его словам, организован именно ради того, чтобы донести правду до людей. С божьей помощью. Почему же она не помогла Салтанат? Остается только гадать...

— Волею Всевышнего так вышло, что вы стали моими судьями, — обратился Бишимбаев к присяжным, не взглянув на них. — Наверное, все в этом мире происходит не просто так, все мы проходим свои испытания на этой земле. Если вы верите в высшее начало, в Бога (а я верю), то он нас испытывает: хотим мы того или нет, осознаем мы это или нет, но мы каждый день проходим его тест. Тест на самые высокие нравственные ценности. В ночь на 9 ноября 2023 года я этот тест не прошел…

Он снова попросил прощения у своей родни и родственников Салтанат и сказал, что они ни в чем не виноваты. А потом вдруг переключился — с бога! — на историю пропаганды Третьего Рейха.

— Был такой печально известный министр пропаганды в нацистской Германии в тридцатых годах (прошлого века, Йозеф ГЕББЕЛЬС. — В.Ш.). Его знаменитое выражение — «Чем ужаснее будет ложь, тем легче в неё поверят». Вот так и получается в моем деле. Чем ужаснее ложь, которая распространяется, тем легче люди в неё поверят, — сказал ставший печально известным бывший министр нацэкономики, взывая к присяжным. — Даже здесь, в суде, пытаются разжечь в вас социальную неприязнь ко мне за мои прошлые государственные должности, за какие-то посты, которые я занимал. Все это делается с одной целью — возбудить вашу ненависть, отклонить от объективности. Я буду откровенным: вы моя единственная надежда на объективность. Спросите себя: а если бы это был не Бишимбаев на скамье подсудимых, не экс-министр, а обычный гражданин — было бы столько лжи, столько очернения в социальных сетях, обвиняли бы этого человека в столь тяжком преступлении без убедительных на то доказательств?

…Так совпало, что несколькими днями ранее мне случилось общаться с близким родственником, который, так скажем, значительную часть своей жизни посвятил борьбе с деструктивным элементом и установлению законности. Когда речь зашла о процессе по делу Бишимбаева, родственник спросил меня:

— Ты помнишь, кто такой Умирбеков? А Садуов? Они своих бывших жен бензином облили и подожгли – один лет пять назад, другой лет семь как.

И я вспомнил – я же писал про эти дикие случаи! Одна из жертв была учительницей, бывший муж поджег её прямо у школы…

— А сколько им дали? – спросил меня родственник, но ответить я не смог.

— Одному 15 лет лишения свободы, другому — 18, — сказал он. — А почему ты не помнишь-то? Не интересно? Женщины эти умирали в мучениях, в реанимации, ты представь… Но никто об этом не вспоминает. Это потому, что ни один из этих убийц не был бывшим министром!

… И вот Бишимбаев в своём последнем слове, прочитанном с бумажки, попросил суд не принимать во внимание то обстоятельство, что он когда-то был министром.

Вспомнил доктора Геббельса.

И тут возникает червивый вопрос: а действительно, если бы Куандык Бишимбаев не был бы бывшим министром, бывшим вице-министром, мажором и золотым мальчиком – то имело бы смысл рассматривать дело... о жестоком убийстве им своей возлюбленной?

Владислав ШПАКОВ, фото Алимжана БАРАНГУЛОВА, Астана